Предмет: Алгебра, автор: sashadudyshyn11

З міста А до міста В, відстань між якими 30 км, виїхав автобус. Через 10 хвилин у тому ж напрямі виїхав автомобіль, швидкість якого на 20км/год більша від швидкості автобуса. Знайти швидкість автомобіля, коли відомо, що він приїхав до міста В на 5 хвилин раніше від автобуса.

Ответы

Автор ответа: Iife20
4

Ответ:

v автомобиля 60км/

Объяснение:

пусть v автобуса=х, тогда v автомобиля=х+20.

Если автомобиль выехал позже на 10минут, то это составляет ⅙ времени от часа; если он приехал раньше на 5 минут, то это составит 1/12часа. Если он затратил меньше времени на поездку, то автобус потратил больше времени именно на эту часть. Автобус потратил времени 30/х, а

автомобиль: 30/х+20, их разница составит ⅙+1/12. Теперь составим уравнение:

30/х–30/(х+20)=1/12+1/6; найдём общий знаменатель в обеих частях уравнения, и получим:

(30х+600-30х)=(2+1)/12

600/(х(х+20))=3/12

600/(х²+20)=1/4

х²+20х=600×4

х²+20х=2400

х²+20х-2400=0

D=400-4×(-2400)=400+9600=10000

x1= (-20-100)/2= -120÷2= -60

x2= (-20+100)/2=80÷2=40

Итак: х1 нам не подходит поскольку скорость не может быть отрицательной, поэтому мы применим х2=40.

Мы нашли х=40км/ч– это скорость автобуса, а автомобиля: х+20=40+20=60км/

Похожие вопросы
Предмет: Русский язык, автор: xxxcc123
Трудно писать о человеке, с которым
недавно расстался, которого любил, знал
больше двух десятков лет, хотя дружба с
ним была далеко не легка. Да, Твардовский
не относился к людям, с которыми легко и
просто. Но общение с ним, в каком бы
настроении он ни был, всегда было
интересным. Он никогда не старался
казаться умнее, чем он есть, но почему-то
всегда чувствовалось его превосходство,
даже когда в споре оказывалось, что прав
именно ты, а не он. Побежденным, как и
большинство людей, признавать себя не
любил, но если уж приходилось, то делал
всегда это так по-рыцарски, с таким
открытым забралом, что хотелось тут же
отдать ему свою шпагу. Да, в нем было
рыцарство, в этом сыне смоленских лесов,
светлоглазом, косая сажень в плечах,
умение отстаивать свою правоту, глядя
прямо в глаза, не отрекаться от сказанного
и не изменять в бою. Это навсегда
привлекло меня к нему.
Мы познакомились с ним почти сразу после
войны. Обоим было тогда лет по тридцать
пять. Но он уже ходил в знаменитых
писателях, «Теркина» все знали наизусть, а
я пришел к нему в кирзовых сапогах, в
гимнастерке с заплатанными локтями и
робко сел на краешек стула в кабинете.
Некоторое время он внимательно и
доброжелательно меня разглядывал, а это
всегда смущает, потом огорошил вопросом:
«Это что же, вы безопасной бритвой так
ловко пробриваете усы или опасной?» Я
растерялся, но вынужден был признаться,
что да, безопасной. Он часто потом
возвращался к этим злосчастным усам: «И
вот так вот, каждое утро, перед зеркалом,
железной рукой? И вот адесь, посередке,
тоже? Ну-ну, очень неплохо надо к себе
относиться, чтоб этим заниматься». И
пожал плечами…
Вообще Трифоныч не прочь был иной раз
смутить человека каким-нибудь
неожиданным суждением или вопросом. Но
в тот раз не думаю, чтоб он хотел как-
нибудь задеть меня — весь вечер он был
удивительно внимателен и заботлив.
Просто он очень не любил, и не всегда мог
это скрыть, людей, слишком много
уделяющих себе внимания. Какие-нибудь
красные носки или излишне пестрый
галстук могли сразу же его настроить
против человека. Вообще пошлость, в
любых ее проявлениях, была ему
противопоказана. Я видел, как на глазах
терялся у него интерес к такому человеку.
Я говорю сейчас обо всех этих мелочах не
только потому, что из мелочей
складывается целое, а потому, что именно
сейчас, через каких-нибудь два месяца
после того, как я его хоронил, Твардовский
близок и дорог мне именно этими его
черточками, его взглядом, иногда суровым,
редакторским, а иногда таким добрым,
даже детским, его улыбкой, замечанием,
жестом.
Может быть, с ним не всегда было легко
дружить, но от одного сознания, что он
есть, всегда становилось легче.(изложение 300 слов