Предмет: Русский язык, автор: vasilisa918875

Даю много баллов!!!!!
Спишите, вставьте пропущенные буквы. В каждом предложении подчеркните подлежащее. Укажите, чем оно выражено.

1)В пр__хладном зеркал__ в__ды отр__жаются утренн__е звёзды.
2)Из кругл__го __кна каюты видно море.
3)Оно плещ__тся рядом с тобой.
4)Долго см__трели мы вслед ста__ птиц.
5)Каждый мож__т найти себе инт__ресное з__нятие.
6)Под пение птиц подн__мается над з__млёй солнце.
7)Мы бр__саем из __кна птицам хлебные крошки.
8)У кромк__ в__ды с__дели два м__двеж__нка.
9)Из __кна в__гона ты увид__ш__ много инт__ресн__го.
10)Никто не плава__т по опасной р__ке.​

Ответы

Автор ответа: kabinet205
7

Ответ:

1) В прОхладном зеркалЕ вОды отрАжаются утреннИе звёзды (сущ-ное).  

2) Из круглОго Окна каюты видно море (сущ-ное).  

3) Оно (личное местоимение) плещЕтся рядом с тобой.  

4) Долго смОтрели мы (личное местоимение) вслед стаЕ птиц.  

5) Каждый (определительное местоимение) можЕт найти себе интЕресное зАнятие.  

6) Под пение птиц поднИмается над зЕмлёй солнце (сущ-ное).  

7) Мы (личное местоимение) брОсаем из Окна птицам хлебные крошки.  

8) У кромкИ вОды сИдели два мЕдвежОнка (словосочетание, мест. + сущ в Р.п.).  

9) Из Окна вАгона ты (личное местоимение) увидИшЬ много интЕреснОго.  

10) Никто (отрицательное местоимение) не плаваЕт по опасной рЕке.​

Объяснение:


kabinet205: В предложении 2 ошибка. Там нет подлежащего. Исправить уже не могу(
vasilisa918875: а почему нет??
Похожие вопросы
Предмет: Литература, автор: inka382
ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА!!


Прочитай фрагмент повести В.Распутина « Уроки французского» Ответь,пожалуйста, на вопросы.

1) Почему в новой школе герой продолжал хорошо учиться?

2) Какие трудности преодолевал Володя на новом месте?

3) Почему он не уехал с матерью?

4) Как мама и сын относились друг к другу?

5) Какие качества героя проявились в этом фрагменте? Понравился ли он тебе? Почему?
Выпиши слова разговорного стиля. Объясни их роль.


ТЕКСТ:
Учился я и тут хорошо. Что мне оставалось? — затем я сюда и приехал, другого дела у меня здесь не было, а относиться спустя рукава к тому, что на меня возлагалось, я тогда еще не умел. Едва ли осмелился бы я пойти в школу, останься у меня невыученным хоть один урок, поэтому по всем предметам, кроме французского, у меня держались пятерки.
С французским у меня не ладилось из-за произношения. Я легко запоминал слова и обороты, быстро переводил, прекрасно справлялся с трудностями правописания, но произношение с головой выдавало все мое ангарское происхождение вплоть до последнего колена, где никто сроду не выговаривал иностранных слов, если вообще подозревал об их существовании. Я шпарил по-французски на манер наших деревенских скороговорок, половину звуков за ненадобностью проглатывая, а вторую половину выпаливая короткими лающими очередями. Лидия Михайловна, учительница французского, слушая меня, бессильно морщилась и закрывала глаза. Ничего подобного опа, конечно, не слыхивала. Снова и снова она показывала, как произносятся носовые, сочетания гласных, просила повторить — я терялся, язык у меня во рту деревенел и не двигался. Все было впустую. Но самое страшное начиналось, когда я приходил из школы. Там я невольно отвлекался, все время вынужден был что-то делать, там меня тормошили ребята, вместе с ними — хочешь не хочешь — приходилось двигаться, играть, а на уроках — paботать. Но едва я оставался один, сразу наваливалась тоска — тоска по дому, по деревне. Никогда раньше даже на день я не отлучался из семьи и, конечно, не был готов к тому, чтобы жить среди чужих людей. Так мне было плохо, так горько и постыло! — хуже всякой болезни. Хотелось только одного, мечталось об одном — домой и домой. Я сильно похудел; мать, приехавшая в конце сентября, испугалась за меня. При ней я крепился, не жаловался и не плакал, но, когда она стала уезжать, не выдержал и с ревом погнался за машиной. Мать махала мне рукой из кузова, чтобы я отстал, не позорил себя и ее, я ничего не понимал. Тогда она решилась и остановила машину.
— Собирайся, — потребовала она, когда я подошел. Хватит, отучился, поедем домой.
Я опомнился и убежал.
Но похудел я не только из-за тоски по дому. К тому же еще я постоянно недоедал. Осенью, пока дядя Ваня возил на своей полуторке хлеб в Заготзерно, стоявшее неподалеку от райцентра, еду мне присылали довольно часто, примерно раз в неделю. Но вся беда в том, что мне ее не хватало. Ничего там не было, кроме хлеба и картошки, изредка мать набивала в баночку творогу, который у кого-то под что-то брала: корову она не держала. Привезут — кажется много, хватишься через два дня — пусто. Я очень скоро стал замечать, что добрая половина моего хлеба куда-то самым таинственным образом исчезает. Проверил — так и есть: был — нету. То же самое творилось с картошкой. Кто потаскивал — тетя Надя ли, крикливая, замотанная женщина, которая одна мыкалась с тремя ребятишками, кто-то из ее старших девчонок или младший, Федька, — я не знал, я боялся даже думать об этом, не то что следить. Обидно было только, что мать ради меня отрывает последнее от своих, от сестренки с братишкой, а оно все равно идет мимо. Но я заставил себя смириться и с этим. Легче матери не станет, если она услышит правду.
Голод здесь совсем не походил на голод в деревне. Там всегда, и особенно осенью, можно было что-то перехватить, сорвать, выкопать, поднять, в Ангаре ходила рыба, в лесу летала птица. Тут для меня все вокруг было пусто: чужие люди, чужие огороды, чужая земля. Небольшую речушку на десять рядов процеживали бреднями. Я как-то в воскресенье просидел с удочкой весь день и поймал трех маленьких, с чайную ложку, пескариков — от такой рыбалки тоже не раздобреешь. Больше не ходил — что зря время переводить! По вечерам околачивался у чайной, на базаре, запоминая, что почем продают, давился слюной и шел ни с чем обратно. На плите у тети Нади стоял горячий чайник; пошвыркав гольного кипяточку и согрев желудок, ложился спать. Утром опять в школу. Так и дотягивал до того счастливого часа, когда к воротам подъезжала полуторка и в дверъ стучал дядя Ваня. Наголодавшись и зная, что харч мой все равно долго не продержится, как бы я его ни экономил, я наедался до отвала, до рези и животе, а затем, через день или два, снова подсаживал зубы на полку.
Предмет: Математика, автор: Naruto4560