Предмет: Английский язык, автор: Аноним

Прошу помогите
Как это прочитать ?Напишите на русском как читается пожалуйста !!!!!!!!!!!!!!!!1How pleasant to sit on the beach,On the beach, on the sand, in the sun,With ocean galore within reach,And nothing at all to be done!No letters to answer,No bills to be burned,No work to be shirked,No cash to be earned,It is pleasant to sit on the beachWith nothing at all to be done!

Ответы

Автор ответа: Lalipopan
1
хау плэзэнт ту сит он зэ бич. Он зэ бич, он зэ сэнд, ин зэ сан, виз оушэн гэлор визин рич, энд насинг эт ол ту би дан! ноу летэрс ту ансэр, ноу билс ту би бёрнд, ноу вёрк ту би ширкд, ноу кэш ту би ёрнд, ит из плэзент ту сит он зэ бич виз насинг эт ол ту би дан

Похожие вопросы
Предмет: История, автор: necheporenko
Предмет: Русский язык, автор: sergeikuzn68
Домой, домой! Становится на душе спокойней. В Германии одиночество ощущается почему-
то острее, чем еще где-либо.
Поднялись с огромного ультрасовременного аэродрома Франкфурта-на-Майне —
непривычная картина: над городом смог, пожиже, чем над уральскими городами, но все же
разреженная туча плавает над громадами причудливых современных строений, с вызовом
выпирающих из россыпи домов и усадеб.
В этом городе живет и работает русский человек, по духу, по сердцу, по перу. Я знал его
прежде. Он был тих, но внутренне напряжен, потом — вызывающе зол. Уехал. Точнее, его
«уехали». Редактирует журнал. Говорит: «Сделаю из него „Новый мир“ Твардовского».
Ох-хо-хо — Твардовский среди родного языка, своего народа творил и журнал делал. У него
«чужие» только направители сверху, но тут вокруг — все чужое, пусть и сытое, богатое, но чужое.
Невольно думаешь, как тут копится, прибавляется день по дню бессильная, слепая злоба от тоски
по Родине, неизбывной, жгучей, необъяснимой, по-российски болезненной тоски.
А быть здесь, во Франкфурте, похоронену? Боже мой! От одного этого сознания запить
можно…
Бог с тобой, русский человек. Мы не властны в своей судьбе. Я не ругаю тебя и не презираю, и
ты не ругай меня и не презирай. Останься русским. Это трудно. Очень трудно. Но это дает хоть
какую-то веру в будущее, хоть какое-то укрепление мысли от сознания принадлежности к своему
народу, к пусть бедованной нашей земле.
Не знаю, радоваться или печалиться тем, что нынешним молодым нашим все равно где жить
— у них утрачено чувство дома родного. Но мы-то всегда были больны этим и нам не отболеть за
всех, но пострадать возможно, а страдать Россия всегда любила, до тех пор, правда, пока эти
страдания, как ныне в России, совсем уж не вспенятся через край, не угнетут душу до
нестерпимости, не пригнут человека до земли.
Живи с миром в душе на чужой стороне, русский человек, не дай почернеть и обуглиться
своему сердцу. Я в чем-то виноват перед тобой, и вина эта летит со мной по облачному небу.
А во Франкфурте ясное солнце, пахнет весной, как на Руси в апреле. Но у нас пока середина
зимы и до тепла, до солнца еще далеко. Однако нам не привыкать терпеть и ждать.
Бог поможет дождаться нам ясной, доброй погоды, на Него и уповаем ныне, более не на кого
и не на что уповать и надеяться.
Вчера сгорел «Челленджер». Я вошел в номер гостиницы, ткнул в клавишу телевизора — на
экране взлетает и загорается космический корабль. Думал, реклама фантастического фильма, но
крики людей были натуральны, и я, бывший фронтовик, вздрогнул, насторожился, сердце во мне
сжалось от худого предчувствия.
Через полчаса по телевизору выступал космонавт Мессершмитт, сын того самого
конструктора, истребитель которого гвоздил и поливал нас пулями на фронте с воздуха. Говорит
нынешний Мессершмитт веско, убедительно, мол, открытие новых земель и морей, освоение
Америки — требовало столько жертв, а тут — мироздание, бесконечность и то ли еще будет…
Немцы сегодня везде читают о гибели американских космонавтов. Степенно пьют кофе,
неторопливо жуют и читают. Молча, обыденно, со спокойными лицами, и не узнаешь — жалко им
космонавтов или нет. У наших все на лицах написано: жалеют угнетенных негров и голодных
эфиопов, страдают за вьетнамцев и американских космонавтов, тебя, русский человек на чужой
стороне, — жалеют, так истово русские люди всех жалеют, что себя пожалеть им времени не
остается.
Не будь чужестранцем, не сделайся равнодушным и сытым, жалей и ты всех людей на свете, и
тогда не озлобишься, не заблудишься во тьме души своей. Это я, кажется, повторяю ужо Христову
заповедь на свой доморощенный лад. Значит, надо закругляться.
А самолет летит, гудит миролюбиво, в дрему позывает, и чем ближе до нашей русской,
тревожной и несчастной земли, тем на сердце спокойней.
До встречи на родной земле!
Какая проблема текста + 2 аргумента