Предмет: Українська література, автор: nastikkalinina2

Який художній засіб використовує автор у рядках ".... Віє вітер вировий, виє Ірод моровий..."
*
алітерація
епіфора
асонанс
порівняння

помогите пожалуйстааа

Ответы

Автор ответа: kriskolesni
6

Ответ:

2)епіфора

Объяснение:

Епітети: «вуста гарячі», «вітер вировий», «янгол ледь живий», «сірий маятник життя», «Ірод моровий». Метафори: «виє Ірод», «вітер віє», «маятник бухка», «не дихає свіча», «вуста дрижать».


nastikkalinina2: спасибки:)
alekspritula785: Так це ж неправильна відповідь
Похожие вопросы
Предмет: Русский язык, автор: lerasajko52
Задание 1. Спишите предложения, определите падеж выделенных существительных: Вчера я был на заводе, сегодня - на стройке, а завтра, возможно, буду на шахте. Это потому, что я работаю шофером. Я вожу грузовую машину. Вот за высоким забором строят дом. Шофëры привезли кирпич и цемент. Задание 2. Спишите. Выделите окончание, определи род существительных(мужской, женский, средний): Земля, небо, подруга, дочь, мышь, солнце, дедушка, город, ночь. Задание 3. Из слов строчки составьте предложения так, чтобы получились пословицы. Почёт, рядом, труд, живут, и. Матери, лучше, сердце, солнце, греет. Мастерство, в, почёте, всегда. До, язык, Киева, доведёт. Задание 4. Составь синквейн к словосочетанию «нежные цветы». Задание 5. Спишите, заменив выделенные существительные синонимами с приставкой не. 1)Нельзя терпеть ложь. 2)Его не сломило горе. 3) Болезнь портит настроение. 4) Надо исправить дефекты. 5) Рабство для всех горько. Дам 30 баллов ​
Предмет: Информатика, автор: Аноним
Предмет: Литература, автор: strelka5583
Написать небольшой отзыв на стихотворение Е.Евтушенко «Картинка детства»Какое впечатление произвело на вас это произведение?Работая локтями, мы бежали,-
кого-то люди били на базаре.
Как можно было это просмотреть!
Спеша на гвалт, мы прибавляли ходу,
зачерпывая валенками воду
и сопли забывали утереть.

И замерли. В сердчишках что-то сжалось,
когда мы увидали, как сужалось
кольцо тулупов, дох и капелюх,
как он стоял у овощного ряда,
вобравши в плечи голову от града
тычков, пинков, плевков и оплеух.

Вдруг справа кто-то в санки дал с оттяжкой.
Вдруг слева залепили в лоб ледяшкой.
Кровь появилась. И пошло всерьез.
Все вздыбились. Все скопом завизжали,
обрушившись дрекольем и вожжами,
железными штырями от колес.

Зря он хрипел им: «Братцы, что вы, братцы…» —
толпа сполна хотела рассчитаться,
толпа глухою стала, разьярясь.
Толпа на тех, кто плохо бил, роптала,
и нечто, с телом схожее, топтала
в снегу весеннем, превращенном в грязь.


Со вкусом били. С выдумкою. Сочно.
Я видел, как сноровисто и точно
лежачему под самый-самый дых,
извожены в грязи, в навозной жиже,
все добавляли чьи-то сапожищи,
с засаленными ушками на них.


Их обладатель — парень с честной мордой
и честностью своею страшно гордый —
все бил да приговаривал: «Шалишь!…»
Бил с правотой уверенной, весомой,
и, взмокший, раскрасневшийся, веселый,
он крикнул мне: «Добавь и ты, малыш!»

Не помню, сколько их, галдевших, било.
Быть может, сто, быть может, больше было,
но я, мальчишка, плакал от стыда.
И если сотня, воя оголтело,
кого-то бьет,- пусть даже и за дело! —
сто первым я не буду никогда!