Предмет: Литература, автор: nionov

Друзья и враги печерина сочинение

Ответы

Автор ответа: mircs1421
0
Роман М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”, наряду с “Евгением Онегиным” А. С. Пушкина, является одним из величайших произведений русской литературы XIX века.Произведение состоит из новелл: “Бэла”, “Максим Максимыч” и “Журнала Печорина”, включающего в себя повести “Тамань”, “Княжна Мери” и “Фаталист”. Они рассказывают о различных эпизодах жизни некоего Печорина. Повествование подчиняется не столько последовательности, сколько значимости событий.В первой главе “Бэла” мы видим Печорина глазами штабс-капитана Максима Максимыча. Этот человек искренне привязан к главному герою, но духовно глубоко чужд ему. Они люди не только различного социального положения и возраста, но и различного типа сознания и мышления.Образ Максима Максимыча — один из важнейших в романе, потому что он очень характерен для России того времени. Этот человек не может понять Печорина и не стремится к I этому, любя его просто как “славного малого”. Поэтому в рассказе Максима Максимыча главный герой предстает как человек таинственный и загадочный: “Ведь есть, право, эдакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи”.В рассказе штабс-капитана Печорин предстает романтическим героем, встреча с которым стала одним из ярчайших событий в жизни капитана, тогда как для Печорина сам Максим Максимыч и история с Бэлой — лишь эпизод из жизни. Даже при встрече, произошедшей случайно во второй главе произведения, когда Максим Максимыч готов кинуться ему в объятия, Печорину не о чем говорить с ним: “Мне пора, Максим Максимыч...” Штабс-капитан и Печорин стоят по разные стороны баррикады, при их взаимной искренней симпатии они не понимают и никогда не поймут друг друга. Их непохожесть не случайна, разница между ними такая же, как и та, которая всегда существовала между русской интеллигенцией и народом.Третья глава, “Журнал Печорина”, — это роман в романе, состоящий из трех частей. Первая новелла частично раскрывает цель жизни Печорина, которая заключается в попытках понять, что движет людьми, постичь их психологию. Глава “Княжна Мери” состоит из дневниковых записей главного героя. На водах Печорин встречает своего старого знакомого, юнкера Грушницкого, которого он резко критикует. Но почему главный герой так враждебно относится к юнкеру?Я думаю, потому что Печорин постоянно испытывает тоску, хотя и старается скрыть ее, а Грушницкий, наоборот, по природе веселый, не знающий скуки человек, это и злит главного героя, заставляя ненавидеть юнкера. А вот новый знакомый Печорина, доктор Вернер, очень интересен ему. Вернер в чем-то близок главному герою, понимает его проблемы, но во многом и чужд ему. История их взаимоотношений — это история несостоявшейся дружбы людей, духовно и интеллектуально схожих. Невозможность их дружбы Печорин объясняет так:“Я к дружбе неспособен: из двух друзей всегда один раб другого”.На протяжении всего романа у Печорина не находится ни одного друга, но он приобретает множество врагов. Почему же все так складывается?Я думаю, потому что Печорин не стремится добиться чьей-то дружбы, хотя для него это не составило бы труда, зато, сам того не понимая, наживает себе врагов. Главный герой играет роль наблюдателя и действующего лица одновременно. Ему мало просто наблюдать характеры людей, он сталкивает их друг с другом, заставляя их души раскрываться и проявляться в полной мере: любить, ненавидеть, страдать. Именно это заставляет людей, над которыми он “экспериментирует”, недолюбливать и даже ненавидеть его.
Похожие вопросы
Предмет: Литература, автор: isfandiyorholdaralie
Предмет: Литература, автор: darcorolewa

Как в этой главе раскрыт Василий Теркин?(развернутый ответ)
 

Василий Теркин. Переправа

Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда...

Кому память, кому слава,
Кому темная вода, -
Ни приметы, ни следа.

Ночью, первым из колонны,
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым.

Как плоты, пошли понтоны,
Громыхнул один, другой
Басовым, железным тоном,
Точно крыша под ногой.

И плывут бойцы куда-то,
Притаив штыки в тени.
И совсем свои ребята
Сразу - будто не они,

Сразу будто не похожи
На своих, на тех ребят:
Как-то все дружней и строже,
Как-то все тебе дороже
И родней, чем час назад.

Поглядеть - и впрямь - ребята!
Как, по правде, желторот,
Холостой ли он, женатый,
Этот стриженый народ.

Но уже идут ребята,
На войне живут бойцы,
Как когда-нибудь в двадцатом
Их товарищи - отцы.

Тем путем идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьем кремневым
Русский труженик-солдат.

Мимо их висков вихрастых,
Возле их мальчишьих глаз
Смерть в бою свистела часто
И минет ли в этот раз?

Налегли, гребут, потея,
Управляются с шестом.
А вода ревет правее -
Под подорванным мостом.

Вот уже на середине
Их относит и кружит...
А вода ревет в теснине,
Жухлый лед в куски крошит,
Меж погнутых балок фермы
Бьется в пене и в пыли...

А уж первый взвод, наверно,
Достает шестом земли.

Позади шумит протока,
И кругом - чужая ночь.
И уже он так далеко,
Что ни крикнуть, ни помочь.

И чернеет там зубчатый,
За холодною чертой,
Неподступный, непочатый
Лес над черною водой.

Переправа, переправа!
Берег правый, как стена...

Этой ночи след кровавый
В море вынесла волна.

Было так: из тьмы глубокой,
Огненный взметнув клинок,
Луч прожектора протоку
Пересек наискосок.

И столбом поставил воду
Вдруг снаряд. Понтоны - в ряд.
Густо было там народу -
Наших стриженых ребят..

И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди теплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно...

Под огнем неразбериха -
Где свои, где кто, где связь?

Только вскоре стало тихо, -
Переправа сорвалась.

И покамест неизвестно,
Кто там робкий, кто герой,
Кто там парень расчудесный,
А наверно, был такой.

Переправа, переправа...
Темень, холод. Ночь как год.

Но вцепился в берег правый,
Там остался первый взвод.

И о нем молчат ребята
В боевом родном кругу,
Словно чем-то виноваты,
Кто на левом берегу.

Не видать конца ночлегу.
За ночь грудою взялась
Пополам со льдом и снегом
Перемешанная грязь.

И усталая с похода,
Что б там ни было, - жива,
Дремлет, скорчившись, пехота,
Сунув руки в рукава.

Дремлет, скорчившись, пехота,
И в лесу, в ночи глухой
Сапогами пахнет, потом,
Мерзлой хвоей и махрой.

Чутко дышит берег этот
Вместе с теми, что на том
Под обрывом ждут рассвета,
Греют землю животом,-
Ждут рассвета, ждут подмоги,
Духом падать не хотят.

Ночь проходит, нет дороги
Ни вперед и ни назад...

А быть может, там с полночи
Порошит снежок им в очи,
И уже давно
Он не тает в их глазницах
И пыльцой лежит на лицах -
Мертвым все равно.

Стужи, холода не слышат,
Смерть за смертью не страшна,
Хоть еще паек им пишет
Первой роты старшина.

Старшина паек им пишет,
А по почте полевой
Не быстрей идут, не тише
Письма старые домой,

Что еще ребята сами
На привале при огне
Где-нибудь в лесу писали
Друг у друга на спине...

Из Рязани, из Казани,
Из Сибири, из Москвы -
Спят бойцы.
Свое сказали
И уже навек правы.

И тверда, как камень, груда,
Где застыли их следы...

Может - так, а может - чудо?
Хоть бы знак какой оттуда,
И беда б за полбеды.

Долги ночи, жестки зори
В ноябре - к зиме седой.

Два бойца сидят в дозоре
Над холодною водой.

То ли снится, то ли мнится,
Показалось что невесть,
То ли иней на ресницах,
То ли вправду что-то есть?

Видят - маленькая точка
Показалась вдалеке:
То ли чурка, то ли бочка
Проплывает по реке?

- Нет, не чурка и не бочка -
Просто глазу маята.
- Не пловец ли одиночка?
- Шутишь, брат. Вода не та!
Да, вода... Помыслить страшно.
Даже рыбам холодна.
- Не из наших ли вчерашних
Поднялся какой со дна?..

Оба разом присмирели.
И сказал один боец:
- Нет, он выплыл бы в шинели,
С полной выкладкой, мертвец.

Оба здорово продрогли,
Как бы ни было, - впервой.

Подошел сержант с биноклем.
Присмотрелся: нет, живой.
- Нет, живой. Без гимнастерки.
- А не фриц? Не к нам ли в тыл?
- Нет. А может, это Теркин? -
Кто-то робко пошутил.

- Стой, ребята, не соваться,
Толку нет спускать понтон.
- Разрешите попытаться?
- Что пытаться!
- Братцы, - он!

И, у заберегов корку
Ледяную обломав,
Он как он, Василий Теркин,
Встал живой, - добрался вплавь.

Гладкий, голый, как из бани,
Встал, шатаясь тяжело.
Ни зубами, ни губами
Не работает - свело.

Подхватили, обвязали,
Дали валенки с ноги.
Пригрозили, приказали -
Можешь, нет ли, а беги.

Под горой, в штабной избушке,
Парня тотчас на кровать
Положили для просушки,
Стали спиртом растирать.

Растирали, растирали...
Вдруг он молвит, как во сне:
- Доктор, доктор, а нельзя ли
Изнутри погреться мне,
Чтоб не все на кожу тратить?

Дали стопку - начал жить,
Приподнялся на кровати:
- Разрешите доложить.
Взвод на правом берегу
Жив-здоров назло врагу!
Лейтенант всего лишь просит
Огоньку туда подбросить.
А уж следом за огнем
Встанем, ноги разомнем.
Что там есть, перекалечим,
Переправу обеспечим...

Доложил по форме, словно
Тотчас плыть ему назад.

- Молодец! - сказал полковник. -
Молодец! Спасибо, брат.

И с улыбкою неробкой
Говорит тогда боец:
- А еще нельзя ли стопку,
Потому как молодец?

Посмотрел полковник строго,
Покосился на бойца.
- Молодец, а будет много -
Сразу две.
- Так два ж конца...

Переправа, переправа!
Пушки бьют в кромешной мгле.

Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле.

Предмет: География, автор: OlgaSofrigina14