Предмет: Математика, автор: darynytkali4

4. При каком значений b уравнении 2х+12=20 и 3х+3b=60 являются равносильными? 2 балла ОА)0 ОВ)5 Ос)16 ОД)17​

Ответы

Автор ответа: Konstantin101216
0

Ответ:

б=16

Пошаговое объяснение:

2х+12=20 это 2х=8, отсюда х=4

Чтобы второе уравнение было ему равносильно, х тоже должен равняться 4:

12+3б=60

3б=48

б=16

Проверка:

3х+48=60 и 2х+12=20

3х=12 и 2х=8

х=4 - верно

Похожие вопросы
Предмет: Русский язык, автор: 3752552008424
Предмет: Литература, автор: Любашка2003
ЗО БАЛЛОВ!
Прочитать текст и ответить на вопрос (не менее 15 слов)
Почему красоту крошечных пулек браунингов и "вальтеров" рассказчик называет "ласковой смертельной"? (написать красивым, литературным языком)
Когда-то, очень давно, на фронте, я любил рассматривать трофейное оружие. Гладко отшлифованный металл офицерских парабеллумов отливал воронёной чернотой, рукоятка как бы сама просилась в объятия ладони, спусковая скоба требовала погладить её, просунуть указательный палец к твёрдой упругости спускового крючка – во всём готовом к убийству механизме была чужая томящая красота, какая-то тупая сила призыва к власти над другим человеком, к угрозе и подавлению.

Браунинги и маленькие «Вальтеры» поражали своей игрушечной миниатюрностью, пленительным перламутром рукояток – в этих пистолетах всё было аккуратно выточено, всё сияло женственной нежностью, и была ласковая смертельная красота в прохладных крошечных пульках. И как гармонично сконструирован был немецкий «шмайсер», совершенный по своей форме автомат, сколько человеческого таланта было вложено в эстетическую стройность линий и изгибов, манящих покорностью и словно бы ждущих прикосновения к себе. Тогда я многого не понимал и думал: наше оружие грубее немецкого, и лишь подсознательно чувствовал некую противоестественность в утончённой красоте орудия смерти, оформленного как дорогая игрушка руками самих людей, смертных, недолговечных. Теперь же, проходя по залам музеев, увешанных оружием всех времён – саблями, кинжалами, секирами, пистолетами, - видя роскошную инкрустацию оружейных лож, золото, сверкающее в рукоятках мечей, я с тошнотным чувством сопротивления спрашиваю себя: «Почему люди, подверженные, как и все на земле, ранней или поздней смерти, делали и делают оружие красивым, даже изящным, подобно предмету искусства? Есть ли какой-нибудь смысл в том, что железная красота убивает самую высшую красоту творения – человеческую жизнь? »