Предмет: Литература, автор: pfm2jkdcgh

За что был наказан Промитей?Как вы считаете справедливо ли это наказание?Согласен ли с ним Гефест и почему он её может ослушаться Зевса?

Ответы

Автор ответа: morkovkaelizaveta

Ответ:

Прометей был наказан за то что дал огонь людям. Я считаю то что

несправедливо. нет не согласен.

Объяснение:

дальше я вопрос не поняла

Автор ответа: celoveceskijcelovek6

Ответ:

Украл огонь у богов. Гефест согласен, это породило кузнечное дело, да и люди не выжили бы без огня. Наказание несправедливо.

Предыдущий вопрос

Следующий вопрос

Похожие вопросы

Предмет: Русский язык, автор: liyua

Помогите написать сочинение на тему "Зимний вечер" Н.П.Крымова План:1)Н.П.Крымов-художник,пейзажист 2)Зима в изображении художника(снег,небо,тени) 3)Особенности композиции(передний план,задний... в более краткой форме

1 год назад

Предмет: Окружающий мир, автор: уаnaaaaa

помогите пожалуйсто по окр миру

1 год назад

Предмет: Русский язык, автор: anastasiagarus

Весь лес чёрный ,пустой и холодный. разобрать

1 год назад

Предмет: Математика, автор: Маша2354608

Решите пожалуйста уравнение
5*(5а-7)-5*(5а+7)=-70
А=
Запишите решение

7 лет назад

Предмет: Русский язык, автор: vikushasokol

Помогите пожалуйста,очень срочно
сочинение по фрагменту из романа "война и мир"

Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности, Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось все веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он все помнил, все соображал, все делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из-за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из-за свиста и ударов снарядов неприятеля, из-за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из-за вида крови людей и лошадей, из-за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), — из-за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.
— Вишь, пыхнул огонь, — проговорил Тушин шепотом про себя, в то время как с горы выскакивал клуб дыма и влево полосой относился ветром, — теперь мячик жди — отсылать назад.
— Что прикажете, ваше благородие? — спросил фейерверкер, близко стоявший около него и слышавший, что он бормотал что-то.
— Ничего, гранату... — отвечал он.
«Ну-ка, наша Матвевна», — говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый нумер второго орудия в его мире был дядя; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим-то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
«Ишь задышала опять, задышала», — говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
— Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! — говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
— Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб-офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
— Что вы, с ума сошли? Вам два раза приказано отступать, а вы...
«Ну, за что они меня?..» — думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
— Я... ничего, — проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. — Я...
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что-то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
— Отступать! Все отступать! — прокричал он издалека.
Солдаты засмеялись.

7 лет назад