Анализ стихотворения "Пожар" Бальмонт
Ответы
Когда мы читаем «Белый пожар», нас охватывает грустное настроение, хотя трудно сразу понять, почему это происходит — ведь перед нами мастерски нарисованная картина морского берега, на который набегают волны. Однако уже последняя строка первой строфы («В напряженье предсмертном домчалась ко мне») навевает печаль, задает тон всему стихотворению. Именно эта строка открывает философскую тему быстротечности жизни и неизбежности смерти.
Волны прибоя автор сравнивает с бегом «загнанных лошадей». Сначала одна волна, а за нею другие,
…как белые кони, Разметав свои гривы, несутся, бегут, Замирают от ужаса дикой погони, И себя торопливостью жадною жгут.
В сознании лирического героя, стоящего «на прибрежье, в пожаре прибоя», совмещаются картины бешеной лошадиной скачки и плавного набегания волн на песок. Возникает контраст между реальным тихим морским пейзажем (и речи не идет о том, что море неспокойно) и тем, как воспринимает его лирический герой. Стоя в одиночестве на берегу, он в неспешном прибое почему-то видит «дикую» погоню. Красавцы-кони взлетают птицей на берег и там, став на миг еще прекрасней, рассыпаются в брызгах:
Опрокинулись, вспыхнули вправо и влево, — И, пред смертью вздохнув и блеснувши полней,
На песке умирают в дрожании гнева Языки обессиленных белых огней.
Удивительно, но у Бальмонта волны сравниваются также и с белым пожаром. Это тем более необычно, что автор отождествляет противоположные стихии — огонь и воду. Волны дрожат, словно свеча на ветру, вспыхивают как пламя и жадно «жгут» себя, а их гребни — «языки обессиленных белых огней».
Используя многозначный символ, Бальмонт соединяет созерцание лирическим героем картины природы и его раздумья об устройстве жизни, в которой, по его мысли, все стремится к смерти, «замирая от ужаса дикой погони», и сгорая.
Сам лирический герой представляется нам неким философом-экзистенциалистом, уверенным, что жизнь всегда есть смерть. Он пессимист, наблюдающий за неизбежным угасанием. Глядя на морские волны, «умирающие» на берегу, он приходит к выводу, что в природе и в жизни людей все устроено сходным образом. Человек, не умея остановиться и задуматься о жизни, сжигает себя, как волны-кони, слишком быстро несется к своему концу — смерти, приближая ее ненужной торопливостью.
Автору удалось наглядно, с мастерством живописца, передать мысли и чувства своего лирического героя. Мы вместе с ним идем по берегу моря, будто наяву видим белую пену волн, разметавшиеся гривы коней и языки пламени и невольно думаем о том, что все в жизни быстротечно. Как бы ни гневались люди («в дрожании гнева») на смерть, но они бессильны перед ней и не в состоянии остановить бег времени, изменить вечные законы бытия.
Грустным мыслям способствует и слышимый в стихотворении шум воды, моря. Поэт достигает это посредством использования звукоряда с-ш: «проблистав», «распаленный, «блеснувши», «обессиленный». Тихий шум прибоя настраивает на философский лад, заставляет задуматься о вечном, о смысле жизни. В то же время повторение звука «ж» («в напряженье», «в пожаре», «от ужаса», «жадною» ассоциируется с огнем, а порой, быть может, и с шипением воды, попадающей на раскаленную поверхность. С помощью такой своеобразной мелодии автор опять-таки соединяет образы-символы воды и огня.
Считается, что символисты непонятны. И все же это не вполне так. Константин Бальмонт предупреждал, что любое явление можно довести до абсурда и что не нужно «судить о символизме по бездарностям». «Если мы будем брать истинные таланты, мы увидим, что символизм — могучая сила, стремящаяся угадать новые сочетания мыслей, красок и звуков и нередко угадывающая их с неотразимой убедительностью», — утверждал поэт, и эти слова можно с полным правом отнести к нему самому и его творчеству.
Да, в стихотворениях Константина Бальмонта практически не звучали гражданственные темы. Он был погружен в мир звуков и чувств, в мир философских раздумий о смысле жизни. Однако Бальмонт был и остается в русской лирике одним из самых музыкальных поэтов, умеющих также создавать и яркие зрительные образы. Для искусства XX века вообще характерна синкретичность, то есть соединение поэзии, музыки, живописи. Мы видим удачный пример такого слияния в стихотворениях Бальмонта.