Предмет: Физика, автор: Kryshtal2004

Какое количество теплоты потребуется для нагревания и плавления в железной коробке олова массой 100 г, если их начальная температура была 32?

Ответы

Автор ответа: proxyshow
0
Температура плавления олова 231,9 °C, округлим до 232 °C.
начальная температура 32 °C конечная 232 °C следовательно изменение температура равно 200 °C ( дельта t равно 200)
удельная теплоёмкость олова 230, а масса 100 г следовательно энегрия затраченния на олово равно c*m*дельта t = 230 * 0.1 * 200 = 4600 Дж.
удельная теплоёмкость коробки (железа) 460, дельта t тоже, масса 30г.
Тогда энегрия равна:
c*m*дельта = 460 * 200 * 0.03 = 2760 Дж.
Осталось их сложить и того, 7360 Дж.
Ответ: 7360 ДЖ.
Похожие вопросы
Предмет: Русский язык, автор: ginagacha19
1.Определите тему текста. Его основную мысль и проблему
2.оставьте тезисный план текста
3.определите стиль речи

С глубокой тоской рассказывал всегда Есенин о родном селе Константинове на берегах Оки и, вероятно из патриотического пристрастия, преувеличивал его красоты. Выходило, что другого такого места нет на земле. По крайней мере он уверял меня в этом неоднократно. И с такой же любовью перечислял животных, памятных с детства, не забывая ни единого щенка или котенка. А в городе не мог равнодушно пройти мимо и.чвозчичьей клячи, дворового пса. Сидя на скамеечке московского бульвара, любил подсвистывать птицам.
С лохматыми собаками разговаривал на каком-то особом, вполне понятном им языке. И любое существо платило ему дружеской приязнью.
Однажды возвращались мы вместе из гостей по одной из линий Васильевского острова. Над Невой поднималось чистое, омытое морской свежестью утро. Весь противоположный берег колыхался в светлой дымке. Дышалось легко и весело. Глаза Есенина отражали сияющее июльское небо.
Где-то у Академии художеств к нам пристал бездомный пес. Он шел робко, виновато, волоча понурый хвост. Есенин обернулся к нему и тихо свистнул.
— Что, собачка, колбаски хочешь?
Пес понимающе шевельнул хвостом. Сергей толкнул меня под локоть: «Смотри, улыбается!» И я действительно увидел подобие улыбки на унылой собачьей морде.
Мы проходили в это время мимо мелочной лавочки. Продавец только что снял болты со ставней. Есенин легко взбежал по ступенькам и потребовал целый круг дешевой колбасы и порядочную горбушку белого хлеба. Колбаса была разрезана на аккуратные мелкие кусочки.
Пес ожидал нас у крыльца, заранее облизываясь. Сергей присел перед ним на корточки, и началась непередаваемая беседа. Трудно сказать, кто из них был более доволен. Пес, несмотря на весь свой голод, брал кусочки деликатно и не отказывался от промежуточных ломтиков хлеба. С той же, видимо, охотой выслушивал он и шутливые есенинские поучения.
Затем мы двинулись дальше. Собака не отставала ни на шаг. Скоро к ней присоединилась другая. Не успели мы дойти до моста, прибавилась третья. Все они получили свою долю и бежали за нами, весело облизываясь. Милиционер покосился на нас подозрительно, потому что теперь мы шли в сопровождении шести — восьми собак разных пород и темпераментов.
— Ну, однако, довольно, — сказал Есенин, разделив остатки хлеба и колбасы. — Позавтракали — и ладно. А теперь по домам!
И он, остановившись, свистнул каким-то особенным образом. Не отстававшие до тех пор псы сразу же рассыпались в разные стороны.
Сергей, довольный, сдвинул картуз на затылок и улюлюкнул им вслед.
— Понимают! — добавил он с усмешкой. — Всякая тварь меня понимает. Я им свой человек!
(В. А. Рождественский. Страницы жизни)